Мир, где нет тебя - Страница 63

Но ведь она сказала ему правду. Леся хорошая, и Ване, несомненно, подходит. Лана весь вечер украдкой наблюдала за ней у Шохиных. Прекрасно видела, какие взгляды девушка кидает на её бывшего мужа, и без всякой лупы и степени психолога можно было догадаться о неподдельности её чувств. А Лане даже стало немножко грустно. Когда-то она тоже так смотрела на Ивана Сизыха, и любила также беззаветно. Несправедливо, что любовь проходит или перестаёт быть важной под ворохом житейских проблем и неприятностей. Насколько было бы проще жить, если бы ничего кроме любви в жизни не было. Рутины, быта, привычки, финансовых передряг. Хотя, если бы всё было настолько просто, человечество до сих пор бы обитало в пародии на райский сад и напоминало блаженных фанатиков.

Лана даже представить попыталась эту картину, перепугалась, и мысленно посетовала, до чего можно додуматься под влиянием стресса. Зато, когда ближе к полудню зазвонил телефон, и она услышала голос дочери, это был поистине счастливый момент. Они не разговаривали неделю. Лана подозревала, что Слава попросту запретил педагогам отвечать на её звонки. И это было той самой опасной чертой, за которую они ступили. Они начали сражаться за ребёнка, методами недостойными, но остановиться за этой чертой всегда трудно. На памяти Ланы было слишком много подобных примеров, и повторений, тем более в отношении собственной дочери, она не желала.

– Мама, я соскучилась! Почему ты не приехала? – Голос Сони звучал возбуждённо, обрадовано и требовательно одновременно.

– Солнышко, я тоже соскучилась. – Лана очень старалась не расплакаться. После пережитого стресса сделать это очень тянуло. – Извини, что не смогла тебя забрать. Я не в Москве. Но Фрося тебя встретила, ведь так? Вам будет весело в дороге.

– Я хочу домой.

Лана зажмурилась на секунду.

– Я знаю, малыш. Но сейчас поехать домой не получится. Зато ты увидишь другой дом, в котором я жила.

– Когда жила?

– Давно. До… встречи с папой.

– А папа с тобой?

– Папа работает, – быстро соврала Лана. И тут же переспросила: – Ты не испугалась новых охранников?

– Нет. Только я уже взрослая, меня не надо носить на руках.

– Тебя несли на руках?

– Да, до самой машины. Ты скажешь им, что я взрослая?

– Конечно, дорогая. Как только вы приедете. А сейчас дай трубку Фросе. – Услышав голос подруги, позволила себе выдохнуть. – Я не верю, что всё получилось.

– Если бы не получилось, я бы сама начала отбиваться, – бодрым голосом известила её Афродита. И чуть понизив голос, чтобы не особо привлекать детское внимание, продолжила: – Но это было очень круто. Мы перехватили, схватили, вышли через вип-зону. Лана, я тебе клянусь, никто ничего не понял. Мы даже не показывались в зале ожидания. Каких-то пятнадцать минут, и мы уже мчим из Шереметьево. Через несколько часов будем в Нижнем. Нужно песню про это написать. В рэп-стиле. Как думаешь, мне пойдёт?

– Тебе всё пойдёт, – успокоила её Лана и добавила: – Спасибо. Ты столько сделала, не испугалась…

– Да чтобы я этого слизняка испугалась? Лана, да я бы его сама!..

– Верю, верю! Приезжайте скорее, я вас жду.

Настроение поднялось. Лана ходила по комнатам с новыми обоями и побелёнными потолками, зашла в детскую и придирчиво ту оглядела. Стены, потолок, окно. На полу дорогой ковролин, у стены новая детская кроватка, укрытая стёганным розовым покрывалом. А в углу белый плюшевый мишка, почти копия, оставленного Соней в доме Игнатьевых. Лана очень постаралась обставить комнату как можно более привычно для Сони, во вкусе дочки. Чтобы та, переселившись в новый дом, не впала в панику, ей хватит полного непонимания ситуации и стресса от расставания с отцом. Слава не был отцом из новогодней детской истории, но уделял Соне каждую свободную минуту, в его духе было завалить девочку подарками, оправдывая свою занятость, но не признавать его доброго отношения, Лана не могла. Он принял Соню однажды и безоговорочно, и никогда не позволял себе лишних вопросов или неприятных намёков. Он вообще не любил говорить о том, что до него у Ланы был муж. И не хотел думать, что кто-то другой может предъявить права на его семью. Слава был жутким собственником, и даже если в душе не считал, что Соня ему родная, он желал считаться её единственным отцом. Формально или нет. Именно поэтому столько сил было положено на сохранение тайны рождения её дочери. Тот факт, что Соня не является Игнатьевой по крови, было тайной за семью печатями.

И растили Соню, как принцессу. В принципе, этого Лана и хотела, соглашаясь на предложение Славы о замужестве, она в первую очередь думала о дочери. Понимала, что сама вряд ли сможет дать ребёнку многое. Что поделать, она не из тех женщин, которые, оказавшись в столице в трудной жизненной ситуации, способны построить империю на руинах собственного женского счастья. После того, как она уехала, Ваня ни разу не пытался с ней связаться. Он говорит, что она сбежала от него, от случившегося ужаса, от смерти Паши, и, наверное, это так. Она сбежала, но скорее от обстоятельств. Но не скрылась в неизвестном направлении. Ваня отлично знал, что она остановилась у тётки в Москве, но так и не приехал, и даже не позвонил. Прошёл месяц, за ним второй, и стало ясно, что ждать его бессмысленно. Мама по телефону осторожно рассказывала о том, что он переживает, и, кажется, пьёт, но это ведь не было оправданием. И после некоторых сомнений и мучительного желания вернуться домой, Лана решила попробовать начать новую жизнь. После столь значительного перерыва вернуться на родную улицу с животом, в надежде убедить в первую очередь бывшего мужа в том, что ребёнок его, было трудно решиться. В основном, морально. Можно было доказать, можно было положить перед ним результаты анализов, но, поразмыслив немного, Лана поняла, что это ничего, по сути, не изменит. Переступить через всё случившееся будет слишком трудно. И она осталась в Москве, решив, что и у неё, и у дочери, шансов здесь значительно больше. И не ошиблась. Она сделала всё, чтобы её принцесса была окружена любовью, красотой и росла уверенной и смелой. Не такой, какой была её мать. Которой долго-долго пришлось даже не учиться быть женщиной, а воспитывать в себе женщину, с самого начала. Потому что Лана прекрасно осознавала, почему Вячеслав Игнатьев на ней женился. Не потому, что разглядел её прекрасную душу. Его больше интересовала её фигура, правильный овал лица и очаровательная улыбка. А её – стабильность в жизни, которую он готов был ей дать. На этом они и построили свой брак.