Мир, где нет тебя - Страница 51

– Я ничего не делала, – говорила она тогда Ване. Он слушал её с каменным лицом и, кажется, не верил. От его недоверчивого взгляда хотелось затопать ногами и впасть в истерику. – Я не делала ничего! – выкрикнула она, в конце концов.

Ваня молчал, и это злило. Лана смотрела на него, и понимала, что кроме её глупого оправдания, сказать ей нечего. А это лишь больше заводило их в тупик.

– Хочешь, хочешь, я больше не буду с ним общаться?

– К чему такие жертвы? Вы же друзья. – Ваня язвил. – Вся улица говорит о том, какие вы друзья.

– Не вини меня в этом! Люди всегда о чём-то говорят!

– Конечно! А что не поговорить, когда ты на улице без него не появляешься?

– А с кем мне ещё появляться? – выкрикнула она. – Тебя нет целыми днями, ты на лесопилке пропадаешь. Вместо того, чтобы к защите диплома готовиться, как другие, чтобы искать работу, ты пилишь брёвна!

– А тебя такой муж не устраивает? Ты опомнилась?

– Я как лучше хочу!..

– Для себя ты как лучше хочешь! – заорал он неожиданно. – Варианты подбираешь?

– Что ты говоришь? – Лана помолчала, потом спросила: – Ты, правда, считаешь, что я изменилась?

– Да.

– И что же во мне изменилось?

– Ты думаешь о том, о чём тебе думать не нужно.

Она в сердцах всплеснула руками.

– И о чём же? О том, что будет дальше? О том, как мы будем жить дальше? Это ты считаешь неприятными переменами? Извини, Вань, но меня это волнует. Я не могу просто сидеть взаперти в этой комнате, ждать тебя и быть от этого счастливой.

– Раньше могла. А потом кое-кто объяснил тебе, что это неправильно. Так?

Она покачала головой, понимая, что он всё равно не поверит.

– А может я просто взрослеть начала?

– То есть, когда ты выходила замуж, ты была молодой и глупой. – Сизых откровенно скривился.

– Это не совсем так, – осторожно проговорила Лана, опасаясь ещё больше разозлить мужа. Но всё равно совершила ошибку, когда попыталась ему объяснить. – Я тебя любила, я хотела замуж, хотела быть с тобой… – У неё было ещё много слов, чтобы сказать ему, но муж ухватился за одно-единственное.

– Любила? То есть, больше не любишь?

Лана даже зажмурилась. Когда Ваня злился, он становился жутко упрямым, и слышал только то, что хотел.

– Я не это сказала.

– А что ты сказала?!

– Не это!

Разговор зашёл в тупик. Сизых сверлил её злым, нетерпимым взглядом, и ему больше не были интересны её доводы и причины. Его выводила из себя даже мысль о том, что в ней что-то изменилось. В её мыслях, поступках, ожиданиях.

– Ваня. – Лана постаралась добавить в свой голос проникновенных ноток, сдвинулась на постели поближе к мужу, попыталась заглянуть ему в глаза. – Я тебе клянусь, я ничего не делала. То, что у Пашки на уме, это лишь его фантазии. Или не знаю что это…

Он вдруг схватил её за подбородок, уставился в глаза.

– Ты права, дело не в нём. Дело в том, что ты его слушаешь. И в твоей голове, – он коснулся пальцем её лба, – всё меняется. И места мне в твоих мыслях остаётся всё меньше.

– Я просто хочу жить, – проговорила она негромко. – Что в этом плохого?

– Ты хочешь жить так, как я не могу себе позволить. В этом всё дело, любимая. – Он отпустил её. – Ты думаешь, что я ничего не замечаю? – Ваня дотянулся и спихнул с тумбочки на пол стопку глянцевых журналов. Про моду, светскую жизнь и путешествия. Лана собирала их, можно сказать, что изучала, но не думала, что муж обращает на это внимание. Ваня к подобным мелочам всегда был невнимателен. Но, как оказалось, его невнимательность была обманчива. – А теперь появился Пашка, весь такой прилизанный и модный, словно из одного из этих журналов выпрыгнул. И ты дыхание затаила.

– Я не влюблена в него!

– А я и не говорю, что влюблена. Ты влюбилась в то, что он собой представляет. И хочешь, чтобы я стал таким? – Он резко отступил от кровати, Лана не удержалась и повалилась назад.

– Я хочу, чтобы ты чего-то хотел, – снова воскликнула она, хотя и понимала, что не сможет донести до мужа свои благие намерения и в этот раз. – Что в этом плохого?

– А тебе не приходило в голову, что я хочу другого?

– Мне приходило в голову, что ты не хочешь ничего, – в конце концов, вышла из себя и Лана.

Дверь в их комнату рывком открылась, и заглянул Владимир Иванович. Наградил обоих недовольным взглядом.

– Может, вы уже прекратите препираться? Мы с матерью слушать устали.

Лана отвернулась, а Иван кивнул отцу.

– Мы прекратим, пап. Уже прекратили.

– Вот это я тоже имею в виду, – тихо проговорила Лана, когда свёкор закрыл дверь, оставив их снова наедине.

Ваня ничего не ответил, вместо этого взял со стула недавно снятый свитер и пошёл из комнаты.

– Ты куда? – перепугалась она.

– Прогуляться. Иначе это никогда не закончится. Ложись спать.

Он вышел, а Лана повалилась на постель, уставилась в потолок. В комнате стало тихо, а за тонкой стеной глухо бормотал телевизор. Конечно, родители мужа всё слышали, и, скорее всего, каждое слово. Было безумно стыдно. А ещё тоскливо от осознания того, что это может никогда не поменяться. Большинство её знакомых так и живут, всю жизнь. С родителями, в маленьких комнатах с тонкими стенами, да ещё с детьми, они просто живут, год за годом, и ничего не меняется. Любовь и страсть, если они и были в начале, сменяются ровными отношениями, привычкой, кучей обязанностей и долгов, и посреди всего этого нужно как-то стать счастливым человеком. А Лану сама перспектива вгоняла в тоску. Но это ведь совсем не значит, что она не любит мужа или жалеет о том, что вышла за него замуж. Нисколько. И Пашка ей не нужен. Но ей на самом деле интересно с ним общаться, слушать его истории, понимать, что он горит изнутри. Хочет того, и этого, путешествовать, удивляться, развиваться, хочет достатка, и в этом нет ничего плохого. Если не добиваться этого плохими способами. А Ваня будто не видит ничего за стенами родительского дома, весь мир сжался для него до мизерных размеров, и то, что его это не пугает, жутко пугает его жену. И остаётся лишь презирать себя за этот страх и опасения. Как это вяжется с её любовью к мужу?