Мир, где нет тебя - Страница 108

108

– Можно вопрос задам? Мне на самом деле любопытно.

Лана согласно кивнула, правда, насторожилась. От его вопроса можно было ожидать любого подвоха.

– Что ты ждала увидеть здесь, когда решила вернуться?

– Ты о себе?

– О себе, в том числе. Я никогда никуда не возвращался, Лана. Мне интересно, что ты чувствовала и о чём думала.

– Я не знаю, чего я ждала, – честно ответила она. – Понимала, что прошло много лет, но память подсовывала определённые картины, что-то привычное и знакомое. Мне казалось, что я приеду, выйду из такси, и окажусь всё на той же улице. С которой когда-то уехала. Наверное, так мне было бы легче. Хоть какая-то стабильность в мире сохраняется. Но так не бывает.

– А обо мне что думала?

– Думала, что тебя здесь и близко нет, – совершенно серьёзно проговорила она.

Иван рассмеялся. Громко и искренне. На них снова оглянулись, с любопытством. Но Лана решила не обращать ни на кого внимания. А наблюдая за Ваниным весельем, развела руками.

– Это было бы нормально.

– Теперь я всё понимаю. Ты решила приехать домой, потому что была уверена, что меня здесь нет.

– Да. И я тебе об этом уже говорила.

– Тогда ты злилась. Я не воспринял это всерьёз.

– Теперь воспринимай.

Он смеяться перестал, призадумался. Затем переспросил:

– Считаешь, что это странно? Что я до сих пор живу с родителями?

– Не знаю. В какой-то степени, я тебе завидую. С твоими родителями и я бы пожила. Вот с моей любимой мамой такой фокус не пройдёт, она сведёт любого с ума довольно быстро. Что уже, кстати, происходит со мной. – Лана немного печально улыбнулась. – Мы с ней отвыкли друг от друга. Много лет каждая из нас занималась своей жизнью.

– Я думал, Люба не упустила бы возможности погостить в Москве.

– Всё было не так весело, как ты думаешь, Вань. Много лет у меня не было времени на то, чтобы устраивать ей московские каникулы. Подозреваю, что мама была бы не против подобного отдыха, потом бы хвасталась всем вокруг, что у неё с взрослой дочерью потрясающие отношения, совершенно дружеские… ну, ты же знаешь её. С тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, она перестала быть мне матерью, очень старалась перейти в ранг подруг или старшей сестры. А моя свекровь была весьма проницательным человеком, и подобной фамильярности не переносила. Она, наверное, мечтала, чтобы у меня обнаружилась ещё одна мать: старше, мудрее и благообразнее. Но другой не было, а Любу в доме Игнатьевых не жаловали. Поэтому, когда она приезжала, я снимала для неё номер в гостинице.

– Ого.

Лана остановила его удивление жестом руки.

– Будь уверен, маме там нравилось куда больше. Она мою свекровь тоже не переносила, называла её живой мумией с генеральскими замашками. А в отеле для неё были созданы все условия, вплоть до личного косметолога. – Лана всё-таки улыбнулась. – Слава поначалу пытался заслужить хорошее отношение тёщи и не скупился, а со временем просто забыл, за что он платит. И всех это устраивало.

– Зачем ты за него вышла?

Этот вопрос, заданный серьёзным тоном, и пойманный в сети взгляд Ланы, застал её врасплох. Она в первый момент заметалась в собственных мыслях, пытаясь понять, какой ответ Иван хочет от неё услышать, а потом вдруг осознала, что всё это неправильно. И ответ ей подбирать не нужно, он не должен быть правильным и его как-то порадовать. Нужно было сказать правду.

– Потому что я жила дальше. И Слава был отличной партией. – Лана сделала короткую паузу. – И мужем он был хорошим. Никто не виноват, что я… – Пришлось сделать вдох. – Что я не любила его так, как тебя. Возможно, он это чувствовал, и поэтому всё так закончилось. Но мы прожили с ним семь лет, Ваня. И это моя жизнь, сознательная и взрослая. Не проси меня забыть или думать о нём плохо. Я сама всё решила.

Иван отвернулся от неё, но Лана видела, что недовольно сдвинул брови. Пальцы нервно побарабанили по льняной скатерти. Он молчал, и она рискнула его поторопить.

– О чём ты думаешь?

– Знаешь, сколько раз я видел ваши фотографии в журналах? – Он посмотрел на неё. – Ты рядом с ним… с каким-то чужим мужиком. И с заголовком: идеальная пара.

Она с трудом сглотнула комок в горле.

– Я не знаю, что тебе сказать.

– А тебе не нужно ничего говорить. Потому что я знаю, что в этом моя вина. Потому что я тебя не остановил, не вернул, не поехал за тобой. – Иван придвинулся к столу, облокотился на него и продолжил, понизив голос: – Лана, ты на самом деле считаешь, что я об этом не думал? Я все десять лет, после каждого вот такого фотопривета из прошлого сидел и думал: а почему он, а не я? И я знал ответ. Потому что я дурак. Потому что не смог понять, или простить. Потому что не поехал и не забрал тебя домой. Всё откладывал на день, на неделю, говорил себе, что вот сделаю вот это, добьюсь, начну и тогда поеду. Но так и не доехал.

Хотелось плакать, но плакать было нельзя. Лана сидела с нейтральным выражением на лице, расправив плечи и вскинув голову, как её учила свекровь, и для всех вокруг притворялась довольной этим вечером. А на самом деле хотелось поднять руку и вытереть, так и не пролившиеся слёзы. А бывшему мужу сказать, согласиться с ним, что он дурак.

– Я тоже виновата, – негромко проговорила она.

– Лана, моей дочери девять лет.

Она всё-таки задохнулась. Снова схватилась за бокал с вином, поднесла его к губам и на мгновение закрыла глаза. Иван наблюдал за ней, потом вздохнул и откинулся на спинку стула.

108